желаю выслушать твои оправдательные слова, – все это дядюшка проговорил так медленно, неторопливо посасывая трубку, что Алексей успел придумать с десяток веских причин, почему он не смог навестить родных. Но этого ему не понадобилось.

– Я догадываюсь, что ты находишься здесь по долгу службы, – предварил дядюшка все оправдания Алексея, – и потому не буду выпытывать твои военные тайны. Бог тебе судья. Но тетушке расскажешь легенду по всей форме, так, как тебя учили.

– Покорнейше благодарю вас, дядюшка, – искренне промолвил Алексей. – Я просто не хотел навлекать на вас неприятности в случае чего…

– Ты имеешь в виду бесчинство немецких спецслужб, – догадался тот, – так я скажу тебе откровенно: группа депутатов риксдага, в которую вхожу и я, готовит запрос в правительство страны о постоянном вмешательстве немцев во внутренние дела Швеции. Думаю, что скоро их бесчинствам будет положен конец. Но в любом случае знай, что ты всегда можешь надеяться на мою помощь. Только не забывай о том, что тетушка не должна обо всем этом даже догадываться.

– Яволь, господин депутат! – удовлетворенно воскликнул Алексей. – Я всегда знал, что мы с вами одной крови.

– Когда можно ждать тебя в гости?

– У меня сегодня очень важный и сложный день, от которого во многом будет зависеть будущее, – неопределенно произнес Свиньин. – Обещаю, что нанесу вам визит в первый же выходной. А пока, прошу прощения, я должен с вами расстаться.

Часы показывали без четверти час пополудни, когда Алексей, тепло простившись с дядюшкой, вышел из кафе. До места встречи было не больше получаса пути, и он решил пройти туда в обход, по задним дворам дворцов. К башне Биргера он подошел за четверть часа до встречи. Взял у служителя подзорную трубу и не спеша поднялся по довольно обветшалой, скрипучей лестнице на смотровую площадку.

Перед ним во всей свое красоте раскинулся старый Стокгольм с его многочисленными дворцами и храмами, узенькими мощенными брусчаткой улочками, каменными мостами и заснеженными парками, которые, словно оазисы в пустыне, оживляли всю эту каменную громадину темно-серых стен и крутых черепичных крыш. Но недолго любовался Алексей величавой перспективой города. Неожиданно все вокруг потемнело. Огромная черная туча, принесенная ветром с запада, окутав собой шпили и высокие башни старого города, сыпанула вдруг мелкой белой крупой, которую резкие порывы ветра превратили в секущую всех и вся снежную шрапнель. Непогода сразу же согнала со смотровой площадки редких гостей города, оставив Алексея один на один со стихией. Подняв воротник теплого шерстяного пальто, он отвернулся от ветра и, настроив трубу, все внимание сосредоточил на пешеходном мосту, соединяющем остров с городом. Через несколько минут там появился человек среднего роста в просторном темно-сером плаще, крыльями развевающемся на ветру. Он не спеша подошел к башне, и вскоре Алексей услышал скрип ступеней, ведущих на смотровую площадку. Выйдя на открытое место под самый ветер, незнакомец сразу же накинул на голову капюшон, но Алексей успел заметить худое, скуластое лицо с загнутыми вверх тонкими усиками и настороженными глазами, которые, казалось, пронзили его насквозь.

– Вечный город становится все краше и краше, неправда ли? – обратился к Алексею незнакомец.

Слова «Вечный город» были основой пароля, в ответ Алексей должен был сказать что-то про Карла XII, но от волнения у него вылетели из головы все заготовки. Не дождавшись отзыва, незнакомец направился было к выходу. В отчаянии контрразведчик сказал невпопад:

– Карл двенадцатый… да это же ваш король…

Незнакомец остановился и, обернувшись к Алексею подтвердил:

– Это самый мудрый наш король, который заказал нам дружить, а не воевать с Россией.

– Вы «Чиновник»? – облегченно вздохнув, спросил Алексей.

– Да, – подтвердил тот, – как поживает господин Баташов?

– Евгений Евграфович передает вам большой привет и небольшой конверт.

– Спасибо за заботу. Конверт благодаря вам я уже получил по почте. Чем могу?

– Мне нужна ваша помощь в наблюдении за господином Омом, – Свиньин сразу же начал с главного. – Я подозреваю, что этот человек является двойным агентом. Все мои попытки обнаружить его вне дома и потом проследить не увенчались успехом.

Алексей без утайки рассказал о недавно полученных, похожих как две капли воды телеграммах, об агентах, исчезнувших неведомо куда в Стокгольме, а также о беспределе немецких спецслужб в Швеции. Запомнив адрес и словесный портрет Ома, швед откланялся. Но предварительно они договорились встретиться в воскресенье в полдень, в кондитерской на Дротнингатан…

На следующий день, выпавший на субботу, Алексей решил выполнить свое обещание и навестить своих стокгольмских родственников. Купив в кондитерской любимый тетушкин торт и букет оранжевых голландских тюльпанов, он нанял извозчика и приказал отвезти его на набережную к дому депутата Акселя Андерсона. Возница, сиплым от холода голосом, ответил:

– Яволь. – И нетерпеливо огрел застоявшуюся лошадку кнутом.

Пока повозка медленно катила к указанному месту, Алексей обдумывал, что же ему сказать тете, чтобы оправдать свое пребывание в Швеции в то время, когда все русские офицеры находятся на фронте. «Скажу, как советовал мне Иван Константинович, что нахожусь в отпуске по ранению», – подумал он, но тут же отбросил эту мысль, прекрасно понимая, что тетушка, получившая в Смольном институте благородных девиц еще и знания сестры милосердия, обязательно захочет взглянуть на то, как военные доктора залечили его рану.

Коляска уже приближалась к знакомому Алексею с детства двухэтажному каменному дому с небольшим палисадником, когда его вдруг осенило: «А что, если сказать тетушке, что я нахожусь здесь по хозяйственной части? Якобы прибыл для того, чтобы ускорить отправку кораблей с военными грузами, идущими транзитом через Стокгольмский порт в Россию. Я думаю, тетушке этого объяснения будет вполне достаточно. Ведь об этом при необходимости можно рассказать и тетушке Ольге из Копенгагена». – Явно довольный этой своей выдумкой, Алексей, расщедрившись, заплатил извозчику целых полкроны.

Несмотря на раннее время, в доме депутата Акселя Андерсона дым стоял коромыслом. Из кухни доносился требовательный голос тетушки и ароматный ванильный запах пампушек.

Дядюшка Аксель встретил Алексея в передней и сразу же потащил его в свой кабинет.

– У меня для тебя есть важное сообщение, – заявил он с порога. – Я боюсь, что тетушка, узнав, что ты здесь, уж точно не предоставит нам никакой возможности посекретничать.

В небольшом кабинете на втором этаже все было, как и прежде: стол красного дерева, на котором лежал все тот же кожаный бювар с золотыми буквами «А.А.» и стоял серебряный чернильный прибор в виде башни Биргера. У окна располагался коричневый кожаный диван с набором мягких подушек. Единственно, чем пополнился за последнее время кабинет, были электрический торшер с китайскими драконами, стоящий у стола, да примостившийся в дальнем